Президент Лир: в Интернете появился постмодернистский роман о Лукашенко 51

Сюжет следующий (все совпадения случайны). 87-летний президент Беларуси, который правил страной 50 лет, решает передать власть детям.

На торжественном собрании в администрации он провозглашает, что подписал указ о разделе страны на три союзные государства — Западную, Восточную и Центральную Беларусь. Управлять ими должны три сына президента — Георгий, Роман и Коля. Старшие дети один за другим говорят слова благодарности и хвалят мудрое правление отца.

Младший же и самый любимый сын Коля, которому старый президент намеревался оставить Центральную Беларусь с Минском и резиденцией, вдруг упрекает отца: «Некоторые не считают нашу страну свободной… говорят, что ты узурпировал власть, а выборы были нечестными… Есть такие, кто сидел в тюрьмах за свои убеждения…»

Речь вызвала дикий гнев руководителя. Президент, фамилия которого нигде в романе не называется, изгоняет младшего сына послом в Брюссель, а страну делит всего на две части — между старшими. А потом понимает, что, отдав власть, придется отказаться от многих привычек, приобретенных в течение долгого правления…

футуристический роман Prezident L., который появился в интернете, читается на одном дыхании. Его написал (по-русски) Антон Дыбов.

Как отмечено в послесловии, это псевдоним. Автору 27 лет, он «по понятным причинам» живет и работает в Москве.

Это классический постмодернизм: фабула от начала до конца взята из «Короля Лира». И автор даже подчеркивает это: в самые драматические моменты язык героев становится шекспировским — возвышенным, трагиеским.

Как во время этой сцены стычки между отцом и сыном:

— Ты выродок! — внезапно заорал старый президент. — Пусть слышат все! Ты — выродок! Бездушный робот! Прости, что докучал тебе… Прости, что был тебе отцом и покрывал твои делишки в прошлом. Прости, что сдуру сделал президентом и дал страну размером с Австрию на разграбление. Мне всё понятно! Ты больше мне не сын. Все собираемся, мы уезжаем на Родину. В любимый Шклов, на земли Могилева… Чтоб управлять народом нужно больше, много больше, а ты не научился не хрена.

Представляя такие речи в устах прототипов, трудно сдержать улыбку. Да, постмодернистский роман всегда ироничен. И все же перед нами — трагедия, шекспировская трагедия. Трагедия личности, семьи, общества.

Поскольку дочери короля Лира в белорусской интерпретации превращаются в сыновей, меняется пол и некоторых других персонажей. Так вместо коварного Эдмунда является Анна Николаевна, любовница Георгия и Романа, интриганка из КГБ — единственной структуры, которую братья никак не могут поделить.

Роли шекспировских графов и герцогов распределены между чиновниками и спецслужбистами. Они управляют судьбами новых государств. Народ безмолвствует.

Даже алкаш, которого встречают старый президент и его потрепанные сторонники в коровнике на Шкловщине, оказывается опальным полковником КГБ.

К этой организации в произведении — особое отношение. Многие читатели будут озадачены: автор, не пожалевший красок на описание авторитарной действительности в Беларуси-2041, говорит о «славных чекистских традициях», «офицерской чести» главной опоры режима «президента Л." Потом только понимаешь: это же не автор, это сами персонажи так о себе говорят.

В чем видит офицерскую честь верный старому президенту седовласый руководитель КГБ, звезда которого взошла после избиения оппозиционного кандидата в 2010-м? «У меня за семь лет ни одного митинга. Ни одного часа тут камеры не пустовали».

Шекспировская фабула вписана в географию Беларуси.

Граница Западной и Восточной Беларуси идет по линии минского проспекта Независимости, совместными усилиями спецназы Георгия и Романа штурмуют Брест, в котором при поддержке Евросоюза окопался Коля…

Встретит читатель в произведении знакомые имена поп-звезд, которые по-прежнему обслуживают правительственные концерты, действуют «Советская Белоруссия», «Белгазета», «Хартия», в Бресте, который на короткое время стал «вольным городом» выступают постаревшие «Ляписы».

Время застыло в государстве Романа. В России все еще правит Путин, американский президент произносит речь «в послевоенном Тегеране»…

Батальные сцены и второстепенные сюжетные линии выписаны в произведении слабее, чем основная. Словно взяты из какого-нибудь романа из серии «Спецназ» или соответствующего сериала.

Шекспировский размах зато — в трагедии старика, утратившего власть. А она перекликается и с другими классическими произведениями на темы абсолютной власти.

Опальному гэбисту приснилось, как старого главу государства зажарили и подали на стол на картофельном троне. Подобная деталь была в романе Маркеса «Осень патриарха» и в жизни угандийского руководителя Иди Амина.

Будто из «Рыбиного города» Бабиной взята снежная пурга, которая за короткое время слизывает все плоды 50-летнего правления — оливковые сады вдоль дорог, виноградники, которые старик тщетно пытается спасти. Последнюю ягоду на замерзшей лозе съедает солдат спецподразделения КГБ, посланный схватить бывшего президента.

Наконец, у старика, как и у Лира, происходит распад личности. Он начинает рассуждать в коровнике: «Что такое человек? Просто двуногое животное… У коровы четыре ноги, а у человека две.

Но его точно так же можно поставить в боксы, только не в коровник, а в человечник. И доить, доить, доить… А затем — пустить на колбасу…»

Власть, при поддержке верных чекистов, к рукам прибирает премьер-министр — вечно задерганный хозяйственник, терпевший унижения и от старшего президента, и от младших. Чиновники, партия победителей, не имеют в произведении имен. Называются по должности: премьер, спецпосланник, губернатор, глава администрации.

В роли шекспировского шута — пресс-секретарь, который был ранее телеведущим, руководителем телевидения, а затем — министром информации.

Кто же может быть автором романа, характеризуемого им самим как «документально-художественное исследование природы политической власти в Республике Беларусь»? Рискнем предположить, что это кто-то из нынешних или бывших чиновников.

Автор (авторша) в подробностях представляет себе бюрократическую логику и логику церемониалов, ему (ей) удалось пропустить сквозь себя театральность диктатуры и политическую философию главного персонажа. В этом смысле примечательны мысли, которые автор вкладывает в уста старенького премьер-министра:

«Так уж показала история, что люди лучше всего живут в тех странах, где правят „слабаки“.

Потому что человек сильный любит приключения. Его тянет на авантюры. Вспомните истории сильных правителей… А это, знаете, не всегда удобно для населения».

Автор — личность циничная: в романе нет сил добра, нет сил прогресса. Есть только основные инстинкты: жажда власти, секса, сила родительской и сыновней любви, есть интересы, но нет национального чувства, а идеалисты высмеиваются.

Посмотрите, как представлен старый президент! А как — оппозиция и оппозиционная интеллигенция.

Так может писать только инсайдер, человек из того, «Лирова» лагеря. И в этом сила произведения. Возможно, это лучшее из того, что пока было написано об этой системе.

«Глупая либеральная ересь не могла его тронуть — это всё была лишь красивая сказка. Нет никакой демократии. Не существует в природе. Нет никаких прав. Нет никакой свободы. Ничего из этой белиберды нет. Есть только одно правило: захватив власть, её надо укрепить и никогда никому не отдавать. До самой смерти. Кто хочет её отнять — враг, который должен быть безжалостно уничтожен и раздавлен».

Неслучайно автор скрылся под псевдонимом: никогда нельзя исключать, что такое фикшн-произведение — чистое искусство, по большому счету — вызовет в белорусских условиях нефикшн-репрессии. Можно спорить, правильно ли с художественной точки зрения, что фамилии героев произведения не изменены, что текст романа сопровождается семейной фотографией прототипов. Это придает роману черты политического памфлета, привлечет читателей, но это вредит «художественной вечности».

Между тем,

роман смелый не только своим политическим посылом, но и в художественном смысле. Он несет глубокую мысль: автократия ложится тяжелым грузом на плечи властителей, и, главное, это — система, которая в определенный момент самоуничтожится, и тот момент коллапса будет испытанием для государства как такового.

А что же с братьями и отцом? Все по Шекспиру. Совпадения с действительностью, напомним, — случайны.

NN.BY

Хочешь поделиться важной информацией анонимно и конфиденциально? Пиши в наш Телеграм