Государственная дума России 19 июня рассмотрела и приняла в первом чтении закон об изучении родных языков. По этому закону, против которого проголосовали только 3 депутата, родители смогут «выбирать», какой язык будут изучать их дети в качестве родного. В российских реалиях это означает, что языки коренных народов России в автономиях перестанут изучать.
Россия за XVI—XX века колонизовала обширные территории в Поволжье, на Урале, в Сибири, на Кавказе и Дальнем Востоке. Природные богатства этих территорий стали основой российской мощи. Это была типичная колонизация: тех, что оказывал сопротивление, уничтожали, а русских массово переселяли на занятые территории.
В результате коренные народы оказались в меньшинстве на своей земле. На сегодня на всю Россию в большинстве в своих автономиях остаются только тувинцы, якуты, татары, чуваши, чеченцы, осетины и ингуши. Кроме того, несколько автономий Кавказа имеют коренное большинство, состоящее из нескольких народов.
Ассимиляция национальных меньшинств России в рамках автономий замедлилась в ХХ в., когда народы обрели возможность изучать свои языки.
Новый же закон фактически сделает необязательным изучение языков национальных республик. Мало того, что предмет «родной язык» будет факультативом, так и в перечень «родных языков», из которого можно будет выбирать, входит русский — местные активисты боятся, что татары, башкиры, удмурты, якуты и другие народы России будут выбирать в качестве «родного языка» своим детям русский, потому что почти весь учебный процесс и экзамены в российском образовании проходят на русском языке.
В 90-е годы некоторые республики России переживали подлинное национальное возрождение. Например, в Татарстане еще в начале 2000-х годов существовало более 2000 школ с преподаванием предметов по-татарски.
А в тех школах, где преподавание проходило по-русски, татарский язык изучался как обязательный предмет. В Казани действовали так называемые «национальные гимназии», которые, как предполагалось, станут средой воспитания национальной элиты.
Полноценное школьное обучение на родных языках было доступным также для башкир и якутов. Но все изменилось в 2000-х — в России при поступлении в вузы ввели единый государственный экзамен (аналог белорусского ЦТ). Из-за того, что государственный экзамен может быть только на русском языке, национальные школы, где преподавание почти всех предметов было на национальных языках, фактически оказались вне закона и без надобности.
Средних школ с преподаванием предметов на национальных языках в России почти не осталось — единичные до сих пор работают в Татарстане и Якутии, но и их деятельность вызывает много вопросов со стороны российской прокуратуры.
Фото Бизнес Online
Также в России сохранились школы с так называемым «национальным компонентом», где предметы преподают на национальных языках, правда только с 1 по 4 классы. Но даже таких школ мало, они малочисленны и находятся преимущественно в деревне.
Тем не менее в некоторых республиках был принят закон, в соответствии с которыми граждане России, обучающиеся на территории этих регионов, кроме русского языка как государственного языка России, обязаны изучать также государственный язык республики. Например, россияне, которые жили в Чувашии или Татарстане, были обязаны изучать чувашский или татарский язык как государственный язык этих республик.
Если новый закон будет принят окончательно, не только русские жители не будут изучать национальные языки. Есть угроза, что от факультатива «Родной язык» будет отказываться и само коренное население национальных республик, либо выбирать в качестве «родного языка» русский (чтобы лучше подготовиться к экзаменам), потому что на высших уровнях образования национальные языки не используются.
Важен здесь и психологический фактор. Если родной язык ребенка опускают до уровня факультатива, это унижает и носителей этого языка, и понижает статус языка с самого детства.
Кроме того, «родной язык» будет соперничать с другими факультативными дисциплинами, потому что количество часов в неделю на факультативы ограничено. Вполне вероятно, что дети будут ходить на факультатив по кибернетике или по иностранному языку, а не на родной язык.
С чего началась история этого закона?
20 июня 2017 года Владимир Путин на заседании Совета по межнациональным отношениям заявил, что недопустимо заставлять людей учить язык, который не является для них родным:
— Заставлять человека учить язык, который для него родным не является, так же недопустимо, как и снижать уровень и время преподавания русского. Обращаю на это особое внимание руководителей регионов Российской Федерации.
Путин отметил, что русский язык — язык государственного, межнационального общения.
«Его ничем заменить нельзя. Он естественный, духовный каркас всей нашей многонациональной страны, его знать должен каждый. Языки народов России — это неотъемлемая часть самобытной культуры народов России, изучать эти языки — гарантированное Конституцией право, право добровольное»,
— добавил Путин.
Это заявление Путина и стала поворотной точкой в этом вопросе. Сразу же после заявления в школах национальных республик начались прокурорские проверки, уроки национальных языков де-факто перестали быть обязательными уже с 2017/2018 учебного года. Поэтому закон, если он будет окончательно принят в подобном виде, только зафиксирует де-юре уже существующую ситуацию. Закон только подводит законодательную основу под предписания российской прокуратуры, которые были сделаны после заявлений Путина.
В чем проблема?
Кажется, слова Путина не направлены против национальных языков и даже в них есть логика. Действительно, зачем заставлять человека изучать неродной ему язык? Но проблема в том, что парламентарии, которые разрабатывали этот законы, пошли даже дальше Путина.
Когда Путин говорил, что не стоит заставлять школьников учить неродной язык, он говорил в первую очередь о русских в национальных республиках. Имелось в виду, что русские должны иметь право не изучать «родные» национальные языки республик. Под «родными языками» понимались изначально национальные языки российских республик.
Но в новом законе все иначе. Предполагается, что русский язык останется в обязательной части учебной программы, а вот родной язык будут изучать сейчас на факультативах, и, более того, чтобы этот факультатив был, родители должны писать заявления. Более того, «родным языком» родители из нерусских семей смогут выбрать и русский. Если учесть тот факт, что сейчас русский язык можно называть «родным», то определенная (возможно и подавляющая) часть учащихся и их родителей, ориентируясь на подготовку к единому государственному экзамену, предпочтет изучать в качестве «родного языка» не язык своей национальности, а русский.
Получается интересная ситуация, что дети и родители могут выбирать «родной язык», а язык экзаменов избирать они не могут — там может быть только русский. Свободный выбор «родного языка» может быть только при равных и свободных условиях, а равные условия могут быть только тогда, когда на национальных языках можно будет сдавать экзамены — а этого и близко нет.
Как реагируют в республиках?
Общественность российских республик с настороженностью относится к закону, если он будет окончательно принят в соответствующей редакции. Некоторые деятели даже не сдерживаются в формулировках.
Старший научный сотрудник Академии наук Татарстана называет эту ситуацию «языковом фарисейство», а осетинский филолог Тамерлан Камболов вообще говорит, что конечная цель этого закона — уничтожение родных языков народов России.
Единственная республика, где общественные деятели молчат и не высказывают своих суждений по поводу закона, — Чечня. Даже чеченские депутаты Государственной думы проигнорировали голосование по этому закону.
В свою очередь власти некоторых российских республик обещают, что национальные языки обязательно будут преподаваться, даже если закон будет принят. В российских условиях авторитарного государства это можно без проблем сделать.
Активист чувашской общественной организации «Ирĕклĕх» Дмитрий Степанов рассказал «Нашей Ниве»: «В Чувашии местное Министерство образования провело так называемый опрос, согласно которому подавляющее большинство школьников в качестве родного языка для изучения выбрало чувашский язык — их более 83%. Это действительно очень странные цифры, особенно с учетом того, что доля коренного населения в Чувашии составляет около 68%, поэтому такие красивые цифры говорят скорее о позиции местных властей, чем о мнении самих родителей».
Степанов уверен, что новый закон фактически ничего не изменит, так как у местных властей останется много способов для манипуляций, и чувашский язык останется в школах.
Но вопросы вызывает не только закон, который приняла Государственная дума в первом чтении. Даже без этого закона ситуация с преподаванием национальных языков неблагоприятная — российские власти усложняют выпуск учебников на национальных языках, уже 4 года не готовятся преподаватели для школ с преподаванием предметов на родных языках даже в Казани. Даже если новый закон не будет принят, национальные школы окончательно исчезнут сами по себе через 10—15 лет, так как там не будет кому преподавать.
Надо отметить, что подавляющее большинство активистов, которые выступают против русификации местных школ, не является сепаратистами. Они не ставят под сомнение пребывание своих республик в составе России, но считают, что русификация республик только будет вредить многонациональной России и подрывать ее единство.
В свою очередь у Министерства образования России другое мнение. Они считают, что именно существование национальных школ является угрозой для России, а такие школы открыто называются «подрывными центрами» и рассадниками национализма.
Противники закона указывают на лицемерие, с которым российские власти рьяно добиваются прав для русских из Украины и Латвии учиться на родном языке, а в отношении своих соотечественников из национальных республик проводят противоположную политику.
Кандидат исторических наук из Татарстана Айрат Файзрахманов полагает, что закон об изучении языков в школах — только часть более серьезного вопроса взаимоотношений республик и федерального центра: «Национальная элита и активисты боятся, что после окончательной русификации национальные республики будет проще лишить тех полномочий, которые у них есть, а потом и просто ликвидировать. Ярким примером выступают Татарстан и Башкортостан. Россия имела с Татарстаном уникальный договор о разграничение полномочий, который давал республике не лишь бы какие полномочия», — рассказал «Нашей Ниве» Файзрахманов.
Айрат Файзрахманов.
Интересно, что руководителей других российских республик уже давно лишили звания «президент», их должность официально называется «руководитель». Татарстан является исключением, поэтому, как это ни странно, в России официально 2 президента — российский и татарский. Но в 2017 году Россия отказалась продлевать с Татарстаном этот договор — это лишило Татарстан определенных атрибутов самостоятельности, а должность «президент Татарстана» будет ликвидирована в 2020 году.
Вопрос здесь не только в ликвидации политических атрибутов самостоятельности республик, но и экономических, говорит Файзрахманов:
— Башкортостан, богатый нефтью, всегда был республикой-донором. Но из-за того, что республику лишили права распоряжаться собственными нефтяными доходами, она превратилась в республику-«тунеядца» — Башкортостан экономически подчинили Москве.
Но если в Татарстане, Якутии или Чувашии ситуация с национальными языками еще не такая катастрофическая, в некоторых республиках этот закон может окончательно убить местные языки, а коренное население окончательно русифицировать. Ярким примером здесь является Удмуртия, где доля коренного населения не достигает и 30 %, и лишь чуть более половины удмуртов называет удмуртский язык родным.
Удмуртский журналист Ортем Йорги считает, что закон окончательно русифицирует удмуртов, и объяснил, почему ситуация с национальным языком в Удмуртии такая тяжелая: «Если сравнивать с Татарстаном или Башкортостаном, действительно, мы в худшей ситуации. Если в Татарстане в 90-е годы была создана целая сеть учебных заведений с преподаванием на татарском языке, то у нас была создана только одна национальная гимназия, но даже там мы не могли обеспечить весь процесс обучения на удмуртской языке», — сказал он «Нашей Ниве».
Но почему удмурты, как и другие финно-угорские народы России, так быстро русифицировалось? Ортем Йорги говорит, что ответ здесь надо искать в условиях входа того или иного народа в состав России:
— Если татары стали частью России, у них до этого была длительная история собственной государственности. Татары сумели сохранить собственные общественные структуры и частично элиту, что позволило защитить их от русификации. У финно-угорских народов такого, к сожалению, не было.
Не стоит исключать и религиозный фактор. Удмурты — существенно христианизированый народ, они проще русифицируются, в отличие от мусульман-татар или башкир.
Ну и третий фактор — советская индустриализация. В советские годы наша столица Ижевск стала крупным центром советского машиностроения, шла большая миграционная волна русского населения, и таким образом удмурты в Ижевске являются национальным меньшинством. А вот Чувашия, которую обошла крупная советская индустриализация, сумела сохранить свое лицо и не русифицироваться.
Ортем Йорги. Фото: Мынам Удмуртие.
Что дальше?
Законопроект принят только в первом чтении. Сейчас документ направлен на согласование в другие федеральные и местные органы. В течение месяца они должны дать заключение и подготовить поправки ко второму чтению Государственной думы. Окончательная судьба этого законопроекта пока неизвестна. Власти обещают, что ко второму чтению все пожелания национальных республик учтут. Но общее направление более или менее очевидно: российские власти враждебно относятся к национальным школ и воспринимают их как угрозу существования России.
