Ольга Комар не исключает, что будет защищать тех, кто борется за демократию 30

Бывшая судья Фрунзенского районного суда Ольга Комар, которой за участие в репрессиях против белорусского гражданского общества запрещен въезд в страны Евросоюза и США, в настоящее время готовится к экзаменам, чтобы стать адвокатом, и даже не исключает, что будет защищать тех, кто в Беларуси борется за демократию.

Имя бывшей выпускницы белорусского Коласовского лицея стало широко известно в 2011 году, когда она первой вынесла за Площадь приговор, связанный с лишением свободы. Она осудила на 4 года лишения свободы активиста Василия Парфенкова. С середины января Ольга Комар не работает судьей. В начале нашей беседы она рассказала, что пока нигде не работает, но интенсивно готовится к экзаменам, чтобы стать адвокатом.

— В ближайшее время я, конечно, собираюсь работать. Сейчас готовлюсь к экзаменам, собираюсь стать адвокатом.

— Возможно, будете когда-нибудь защищать бывших политзаключенных?

— В любом случае функция адвоката сводится к защите людей, которые к тебе обратились. Невозможно отказаться от защиты каких-то людей, главное — им не навредить.

— Мне довелось освещать процесс над Василием Парфенковым. Была ли у вас возможность отказаться от того, чтобы его судить?

— Как можно отказаться от какого-то дела? Если ты работаешь судьей, то все, что ты делаешь, ты делаешь именем Республики Беларусь. Как можно перебирать? Это можно на базаре стоять и говорить, что вот эта кофточка мне подходит, а вот эту кофточку я надевать не буду. Ни один судья не будет отказываться, а если он откажется, то, наверное, в таком случае такой человек не может работать судьей.

— Но вы же, наверное, осознавали, что после этого процесса вас могут включить в этот список невъездных?

— Ну и что? Что от этого меняется в моей жизни? Выезжаю я или не выезжаю…

— Но ведь это еще и этакий имиджевый знак.

— Почему имиджевый? Возможно, для людей, которым западные политики платят деньги, это имиджевый знак. Но, если ты получаешь деньги в Республике Беларусь, то для тебя это все равно. Я люблю свою страну и никогда не буду продаваться за евро, за доллары или за красивую идею.

Просто, наверное, тем же политикам нужно разобраться в том, что они там делали. И за чьи деньги. Если вы были на процессе Парфенкова, то помните, как он говорил, что получал по доллару или по два доллара за каждый голос, который собрал в поддержку Некляева. Полагаю, если ты поддерживаешь этого человека, считаешь, что он должен быть президентом, то, наверное, ты не будешь получать по одному или по два доллара. И поэтому говорить сегодня, что такие уж кристально чистые наши оппозиционные политики, а судьи все-такие плохие, и как-то на это реагировать мне тогда, когда я была судьей, или сейчас, — это несерьезно. В основном, судьи работают, люди стараются.

— Вернемся к Парфенкову. Вы в суде увидели, что он за человек. Вынесенный ему приговор был увязан с тем, кто он?

— У нас есть Уголовный кодекс Республики Беларусь, в котором предусмотрена санкция, наказание, полагающееся за то или иное действие. И суд при вынесении любого приговора учитывает как санкцию статьи, так и личность виновного и все остальное.

— Таким образом вы теперь не сомневаетесь в адекватности приговора Парфенкову?

— Конечно, не сомневаюсь. Сказать, что я что-то не так сделала и могла бы решить что-то иначе, — я так сказать не могу.

— А почему вы все-таки решили уйти из судей?

— У меня заканчивались 5 лет контракта, и надо было определяться: оставаться или уходить. Решила уйти. Кроме общественной жизни, есть еще и личное.

0

0

0

0

0

0