Олег Руммо, руководитель Республиканского научно-практического центра «Трансплантации органов и тканей», заместитель главврача по хирургической работе 9-й клинической больницы Минска, главный внештатный трансплантолог Минздрава, заслуженный врач Беларуси, доктор медицинских наук, профессор. 45 лет, женат, воспитывает дочь. Фото Александра Васюковича.
— Как сегодня готовят трансплантологов в Беларуси?
— Есть кафедра трансплантологии, наша клиника, которая занимается подготовкой специалистов. Понятно, что трансплантолог пока — штучная для Беларуси специальность. В стране человек 30-40, которые умеют и делают пересадку почки, печени — семь человек, сердца — пять, легких — один…
Но белорусская трансплантация известна во всем мире. К нам приезжают на лечение даже из Японии, которая находится на расстоянии 10 тысяч километров.
— Если у нас такие хорошие специалисты, то наверняка их перекупают.
— Человеку должны предложить такие деньги, чтобы, взвесив все риски, он на них поехал. Мне предлагали 15 тысяч евро в месяц и работу в Пакистане. Но я не поехал и не поеду. Хотя понятно, что в Беларуси я не зарабатываю 15 тысяч евро.
— Почему вы не согласились? Там условия работы хуже?
— Лучше. Там построят частную клинику, дадут карт-бланш: делай что хочешь. Но у меня есть определенный круг обязательств, как и у каждого из нас. У меня здесь могилы моих дедушек и бабушек, пожилые родители, я ответственен за них и перед этой страной, потому что я везде ее представляю.
— Ладно, не согласились уехать вы, но другие трансплантологи?
— Пока уезжают единицы и в основном в Германию. Но это не самое страшное. Мы еще подготовим специалистов.
Вопрос в том, чтобы эти молодые люди, уезжая куда-то, были благодарны своей стране, которая их вырастила и выкормила, пытались ей каким-то образом помочь. А не сидели и оттуда поливали нас, называя страной вечно зеленых помидоров или каких-то там зеркальных карпов.
— Какие сейчас зарплаты у трансплантологов в Беларуси?
— Зачем в чужой карман заглядывать?
— Но три тысячи долларов можно заработать?
— Вряд ли. Тысячу можно. Но нужно понимать, что человек, помимо этой зарплаты, живет в стране, где бесплатные образование, медицина. И с точки зрения любого белоруса, зарплата в тысячу, полторы тысячи долларов хорошая.
— Вы зарабатываете две тысячи долларов или больше?
— Я с вами не торгуюсь.
— Я понимаю.
— Но мне хватает. Моя зарплата выше, чем у среднестатистического белоруса
— Можно сказать, что сегодня белорусский трансплатолог живет достойно? У него есть свое жилье с нормальным ремонтом, дети учатся в университете, он может поехать за границу…
— За границу трансплантологи могут ездить и ездят постоянно. Наши специалисты востребованы как лекторы, они посещают семинары, стажировки. Для всего этого находят деньги в том числе и в нашем учреждении.
Не могу сказать, что у белорусского трансплантолога сегодня достаток такой же, как и у трансплантолога немецкого. Например, директор немецкой клиники зарабатывает 1 млн евро в год. Но такие деньги в Германии тоже предлагают единицам.
— Вы считаете уровень своей жизни достойным?
— Конечно. Я своей жизнью вполне доволен. Это не значит, что я хожу по ресторанам, завтракаю там и ужинаю. Но я считаю, что у меня вполне нормальная жизнь: могу себе позволить то, что хочу, и самое главное, могу себе это позволить, потому что я это заработал.
Конечно, я мог бы купить дорогую машину, но не чувствую в этом потребности. Все мои сотрудники ездят на гораздо более дорогих автомобилях. У меня Peugeot 407, 2007 года выпуска. И меня она устраивает.
Жилье я тоже купил в кредит. Перед выходом на пенсию надеюсь закончить его выплачивать. Зато у меня хорошая квартира (в клубном доме на улице Пионерской; квартиры в этом здании не были в открытой продаже, а на соседнем с Руммо этаже жилье получила семья министра здравоохранения Василия Жарко. — Прим. NN.by): три комнаты, 120 метров квадратных. Она, правда, не моя пока, а банку принадлежит.
— А участок, который вам выделили в Дроздах? Эта история чем-то закончилась?
— Если я заработаю денег, то построю там дом. Но пока я их не заработал. Поэтому буду строить его потихоньку и, может, построю, а может, и нет. Но в ближайшие пять лет я туда не заселюсь.
Читайте также: