В центре Варшавы. Фото иллюстративное
В ломбард сдавали телевизоры, ноутбуки, чтобы поддержать протестующих
Настя по образованию бухгалтер. Вспоминает, что в 20-м году работала в ломбарде, хотя до этого имела опыт работы на государственных предприятиях. Их фирма находилась в центре города и во время протестов, когда люди убегали от милиции, они прятали их в своем помещении.
Видя происходящее на улицах города, Настя вместе с другими сотрудниками стремилась хоть чем-то помогать протестующим.
«Это было очень страшно. К нам тогда обращалось очень много людей. Приходили родные тех, кого задержали, приносили обычные вещи из дома: телевизоры, ноутбуки, чтобы получить какие-то деньги. Им нужно было за что-то жить, а еще носить передачи для задержанных.
Мы в то время с подругами на работе уже покупали билеты на проезд в общественном транспорте и раздавали людям, чтобы хоть как-то помочь.
Ломбард обычно дает только 20% от новой вещи, но мы тогда решили, что будем давать людям больший процент. Это было очень нужно им, так как все выглядело очень и очень страшно…»
Тогда все поверили в происходящее
У девушки поинтересовались — что тогда заставляло ее и подруг помогать тем, кто пострадал во время протестов, откуда у них появилась та солидарность?
«Я думаю, что эта солидарность всегда была у белорусов, как бы она не появилась только в 20-м году. Да, люди боялись и боятся до сих пор, но в тот момент все поверили в происходящее. И именно поэтому хотелось поддержать всем тем, чем можешь.
Ну а что еще мы могли сделать — штурмовать тюрьму? А вот те мелочи помогали и нам верить в людей и тем людям продвигать ту солидарность дальше. То есть мы поможем кому-то, а тот поможет другому».
Все надежды обрушились в один момент
Девушка вспоминает, что поражение протестов переживала очень сильно. Говорит, что родилась при Лукашенко, другой власти не видела в своей жизни и очень хотела, чтобы в стране наступили перемены.
«Как бы ты надеялся, а все твои надежды в один момент рухнули. До сих пор еще надеемся, что все должно измениться, стараемся что-то делать. И даже те, кто остался в Беларуси, тоже надеются на перемены, но очень и очень боятся.
Есть подруги, которые работают в кафе, ресторанах, так они, когда хотят поговорить, идут в морозильные камеры, где не берет даже мобильная связь, и там что-то обсуждают. Боятся разговаривать за столом, когда пьют кофе».
Начинать за границей было непросто
Девушка вспоминает, что через какое-то время после протестов в ломбард начали приходить разного рода проверки. Потом КГБ арестовал одну из их сотрудниц, которую держали три дня и никто не знал, где она находится. После этого Настя решила уезжать из Беларуси.
На новом месте в Польше, как вспоминает собеседница, тоже начинать было непросто.
«Сначала это была работа на фабрике — это три смены по восемь часов от звонка до звонка. Было тяжело, да, но все мы привыкаем к чему-то. А когда получила документы о легализации, можно было сменить работу и стало легче.
Ну, вот тот начальный период был самый сложный: найти квартиру, найти работу, выйти на какой-то стабильный заработок. Без этого просто не проживешь, потому что надо платить за квартиру и надо каждый день что-то есть».
Девушка добавляет, что этот сложный период продолжался у нее около восьми месяцев.
«Но я была там не одна, со мной работало много белорусов. Ты там можешь с кем-то поговорить, все обсуждали наши общие проблемы. Возможно, от этого было немного легче».
У меня сейчас две жизни
Во время работы на фабрике Настя подтянула знание польского языка и теперь уже свободно чувствует себя и в польскоязычной среде. Правда, замечает, что полностью не интегрировалась в польскоязычную жизнь, поскольку работает с белорусами.
«Как бы сейчас я проживаю две жизни. На работе ты в своем пузыре белорусском, а выходишь за дверь — ты уже в другой стране и понимаешь, что здесь поляки, надо говорить по-польски, решать какие-то свои проблемы. То есть таких две жизни сейчас у меня».
Девушка признается, что самым сложным сейчас является то, что нет рядом родных, по ним она очень скучает. Но говорит, что среди поляков к ней очень хорошее отношение, никогда с чем-то неподобающим не сталкивалась.
Польские ухажеры отличаются от белорусских
В выходные Настя старается еще подрабатывать в такси, возит пассажиров, и молодые поляки часто предлагают познакомиться поближе, общаться через соцсети. Настя говорит, что ухажеры здесь немного отличаются от белорусов.
Хотя ее подруги часто жалуются, что за проведенный вечер в кафе приходилось платить каждому за себя.
«У меня пока такого не было. Не знаю, как это работает на самом деле, но если заранее он тебя куда-то пригласил, то он и платит. А если договорились вместе куда-то пойти, то счет — пополам. Кстати, так было и в Беларуси. Но для некоторых наших девушек это выглядит странно».
Немного подумав, добавляет:
«Еще заметила, что белорусы при знакомстве очень интересуются твоей прошлой жизнью — где жила, где училась, какая у тебя семья… Поляки — нет. Их интересует то, что происходит сейчас — как ты живешь сейчас, где работаешь, либо о планах на будущее».
Обратно насовсем не вернусь
Интересуюсь у Насти — решила ли она для себя возвращаться в Беларусь, когда там наступят изменения —
«Решила. Я туда поеду, я там побуду, но на постоянное жительство туда не вернусь. Так как чтобы все изменилось в Беларуси до того уровня, как я живу сейчас, нужно очень много времени.
И это не только смена власти, Беларуси придется пройти огромный путь, чтобы жизнь там стала нормальной. А время летит быстро, наша жизнь коротка. Поэтому я решила оставаться здесь навсегда».
Читайте также:
