А еще стонали по поводу белорусского языка.
Магазинщица по-белорусски не поняла — ай-яй-яй!
Вахтерша услышала белорусский язык и не так посмотрела — ой-ой-ой!
Пьяный слесарь сказал: «Гавары нармальна» — уй-юй-юй!
Омоновец услышал разговор и оглянулся — аёй, кровавый режим!
Подобными аргументами люди часто доказывают, что в Беларуси нет возможности разговаривать по-белорусски. И поэтому они говорят по-русски и выражают сожаление, что погибает белорусский язык.
Когда я учился в восьмом классе, решил разговаривать в общественных местах по-белорусски. Ну, бывает, там какой-нибудь пьяница или невежда перадразнит или посмеется. (А еще в Беларуси и на улицу спокойно не выйдешь — собака привяжется и облает.)
В разговоре со мной переходили на белорусский язык и офицеры милиции, и экс-председатели райисполкомов, и магазинщицы, парикмахеры, водители фур, врачи, священники Русской Православной Церкви.
День походишь по городу — и кто-нибудь незнакомый с тобой по-белорусски заговорит, а кто-то скажет: «Як прыемна чуць…», или признается, что был знаком с хорошим пареньком с (…), который работал (…) и всегда «размаўляў чыста па-беларуску». Или хотя бы по-русски скажет: «Как жаль, что мы забываем свой язык».
И не стоните, что белорусский язык умирает. Просто разговаривайте по-белорусски.
