Артем Брухан. Фото: Народное антикризисное управление
«Инструктировали, что Запад не такой плохой и надо брать ресурсы отовсюду»
Артему Брухану 33. В Брестский облисполком он пришел в 2017 году. В главном управлении идеологической работы, культуры и по делам молодежи он курировал вопросы сохранения историко-культурного наследия, а также отвечал за музеи.
Тогда молодое чиновничество рассчитывали, что потихоньку Беларусь реформистским путем превратится в нормальную европейскую страну. Чиновников инструктировали, что «Запад не такой плохой» — надо брать ресурсы отовсюду и выстраивать родину.
«Говорили, что мы должны балансировать, сохранять — спокойствие, мир, короче «лишь бы не было войны». Много говорили о независимости. Лукашенко и сейчас говорит о ней, но это не совпадает с тем, что существует на самом деле», — рассказывает Артем.
Артем Брухан на одном из чиновничьих совещаний. Фото: архив Артема Брухана
В то время на Брестчине до 10 процентов финансирования проектов отрасли, в которой был занят Брухан, шло из европейских фондов. Они развивали белорусскую культуру, ее проевропейскую направленность. Были мягкой силой, которая подталкивала власть действовать в том же направлении.
Управление культуры тогда обособили от идеологии. В новой структуре Брухан был заместителем руководителя отдела. И хотя контроля стало меньше, свобода все равно была ограничена.
«Главное для нас было выполнение того, что шло сверху, — объясняет бывший чиновник. — Когда распоряжение поступало из Администрации Лукашенко или от него самого, мы должны были бросать другие дела и заниматься тем, что пришло оттуда».
Что удалось сделать?
Артем — выпускник Брестского государственного университета имени Пушкина. Его распределили в Музей обороны Брестской крепости. Ему нравилось работать в нем. За пять лет дорос до старшего научного сотрудника.
Когда предложили место в облисполкоме, согласился.
Сектор историко-культурного наследия был напряженным, однако не особо перспективным. Брюхан вспоминает, что успех или провал быстро забывался.
Приоритетными были проекты, на открытие которых приезжало начальство из столицы.
Если вдруг на проект обращал внимание Лукашенко, то средства выделяли без задержки.
Отремонтированный дворцово-парковый ансамбль в Коссово. Фото: Скрин видео из социальных сетей
Например, решение о реставрации Коссовского дворца под гостинично-туристический комплекс было принято Брестским облисполкомом еще в декабре 2004 года. Проект попал в инвестиционную программу 2008 года, но к нему никак не могли подступиться. Деньги появились только после заявления Лукашенко в 2018-м.
Тогда же удалось выбить финансирование на консервацию Ружанского дворца. Позже там отстроили ворота и флигель.
Ружанский дворец
Открыли отремонтированный Коссовский дворцово-парковый ансамбль в 2022 году.
Ключевым объектом была и усадьба Наполеона Орды в Ивановском районе. За восстановление взялись также во времена либерализации, продолжает бывший чиновник.
Его отдел смог скоординировать восстановление усадьбы древнего шляхетского рода Рейтанов в Грушевке Ляховичского района. На него пошли деньги из европейских фондов по линии трансграничного сотрудничества.
Усадебный дом Рейтанов в Грушевке отреставрирован за средства европейских фондов. Фото: smartpress.by
В Дрогичинском районе в деревне Закозель взялись за реконструкцию часовни-усыпальницы рода Ожешков.
«Выбивать деньги приходилось с боем, — замечает Артем. — Этот объект действительно классный, но он уничтожался. Ни копейки в него не вложили, чтобы спасти. Пришлось обращаться в прокуратуру, и тогда нашлись деньги».
Поставили памятник Костюшко в Меречевщине, где родился наш известный соотечественник.
Памятник Костюшко. Фото: svaboda.org
В 2019-м с размахом отметили 1000-летие Бреста. К юбилею отремонтировали музей «Берестье».
Судьба памятников старины порой зависела от активности граждан: если они много писали, тогда на объект обращали внимание.
За что сейчас стыдно
Есть бывшему чиновнику и за что извиняться.
Во время подготовки Бреста к юбилею был снесен исторический дом на улице Буденного.
Дом 1930-х годов, который снесли под парковку. Он считался памятником направления конструктивизма «streamline modern». Фото: binkl.me
Используя различные инструменты, его исключили из списка историко-культурных ценностей, а чиновники облисполкома обосновали, почему это надо сделать.
Тогда было поручение Лукашенко провести реконструкцию театра кукол, а на месте старого дома решили сделать стоянку.
Брестский театр кукол с парковкой. Фото: realbrest.by
«Надо было выполнить это поручение. Я, как специалист, понимал, что нет оснований дом исключать [из списка историко-культурных ценностей]. Мне стыдно. Это было неправильно, и мы как чиновники приложили к этому руку», — признается Артем.
На его взгляд, очень часто за реставрацию памятников архитектуры выдавалось то, что было просто новостроем под старину. Белорусская реставрационная школа сильно пострадала, считает бывший чиновник.
«В штате строительной организации есть работник с удостоверением от Министерства культуры, что он имеет право заниматься проектной и исследовательской деятельностью, но, как правило, ему диктовали то, как отстраивать старый коттедж, строители без опыта такой работы».
Церковь 18 века обшили вагонкой и поставили пластиковые окна. Столинщина. Фото: управление культуры Брестского облисполкома
Чтобы выбить финансирование, сначала нужно было заверить председателя облисполкома, что памятник достоин реставрации или ему грозит разрушение. Если он одобрял, то обращались в Министерство культуры. Там тоже убеждали начальство.
«И какую-то сумму выделяли. Обычно 50 процентов шло из местного и 50 процентов из республиканского бюджета», — объясняет Брухан.
Из Фонда поддержки культуры и искусства выделялся грант. На него нужно было написать заявку. Комиссия в Министерстве выбирала наиболее перспективные проекты.
«Обычно такие вопросы решались кулуарно. Договаривались, а потом утверждала комиссия», — говорит бывший чиновник.
Процедура поддержки проектов в рамках трансграничного сотрудничества была более прозрачной. В обсуждении принимали участие чиновники, эксперты и представители общественности. Сейчас трансграничное сотрудничество свернуто.
Еще один источник финансирования — частный бизнес, но он выделял средства только после того, как на предпринимателя нажимали, говорит Брухан.
«Заместитель председателя облисполкома считал нашу работу ерундой»
Артем называет себя клерком среднего звена. Ему не приходилось здороваться за руку с министром культуры, но с его заместителями, курировавшими сферу историко-культурного наследия, общался часто.
Наиболее квалифицированным он считает Александра Яцко.
«Он один из самых крутых специалистов по историко-культурному наследию на уровне заместителя министра, которых я встречал. Чиновник понимал работу, которой занимался. Она требует углубления в нюансы. Яцко их знал», — отмечает Брухан.
Он замечает, что «не может назвать высокопоставленных чиновников от культуры самодурами в сфере историко-культурного наследия». Детально разбираться в вопросах отрасли они доверяли специалистам.
Удивило отношение вышестоящего начальства.
«Когда я только устроился, то заместителем председателя облисполкома был Олег Величко (бывший медик. — НН), который вообще не разбирался в культуре. Работу нашего отдела он считал ерундой и глупостью. Затем на его место пришел более интеллигентный начальник», — отмечает Артем.
Внутри коллектива отношения складывались по-разному.
«Я бы не сказал, что все чиновники думают только, как друг друга подсидеть. Конечно, если бы была демократическая система, какие-то специалисты не работали бы вообще, ведь тогда подход был бы другой. Работа оценивалась бы по эффективности выполнения», — отмечает он.
Артем признается, что в диктаторской системе государственных служащих воспринимают как людей, преданных Лукашенко. Поэтому их работа имеет негативную коннотацию.
«Чиновников воспринимают усатыми дядьками с дипломатами в костюме, которые несут чушь», — добавляет он.
Ему же работа чиновника была интересна. В то время в исполкоме было много молодых квалифицированных специалистов.
Друзья Брухана часто подтрунивали над ним, критиковали власть. Когда же парень встречался с простыми людьми из глубинки, то отношение к нему было настороженно уважительное.
Артем Брухан на встрече с народом. Фото: belta.by
«Вообще это интересный феномен, — замечает Артем. — Я молодой парень, но все равно меня воспринимали как представителя власти. Говорили, что «власть из Бреста приехала».
«Последней каплей было убийство Бондаренко — на следующий день написал заявление»
По словам Артема, его коллеги начали задумываться, что в стране происходит что-то не то, во время пандемии. Тогда было видно, что высшая власть не способна адекватно реагировать на вызовы: люди умирали, а ничего не делалось, чтобы изменить ситуацию. Звучали только заверения, что эпидемии нет.
«Пришло понимание, что Лукашенко человек из прошлого. Появился запрос на перемены. Они связывались с кандидатами, которые выдвинулись позже, во время избирательной кампании. На рабочих местах такие ожидания не озвучивались, но чувствовалось, что чиновники хотели изменений», — вспоминает собеседник.
Когда началось насилие, сотрудники облисполкома были в растерянности, так как никто не знал, как себя вести. У каждого были знакомые, родственники, родные, пострадавшие от беспредела омоновцев.
«Система была немного парализована. Чиновники по какой-то инерции что-то делали, но без знания, что будет дальше», — говорит Артем.
Протест в Бресте
Если бы власть изменилась, то его коллеги быстро бы перестроились. Они бы не стояли за Лукашенко, считает Брухан. Все было тогда очень шатко.
Сам Артем не сразу уволился. Он убеждал себя, что если уйдет, то некому будет заботиться о сохранении историко-культурного наследия. Но понимал, что не может принять фальсификации итогов выборов, насилие.
«Я открыто высказывался против Лукашенко. Не согласен был с тем, что он удерживает власть. Когда начались протесты, говорил, что люди правы», — говорит собеседник.
Когда же режим выстоял, то на Брухана стали давить. Требовали, чтобы ехал на митинг в поддержку Лукашенко. Он отказывался.
Последней каплей стало убийство Романа Бондаренко. На следующий день Брухан написал заявление об увольнении. Об этом сообщил в социальных сетях.
Передав дела преемнику, уехал в Польшу. Позже присоединился к команде Народного антикризисного управления.
«Пророссийские активисты не дают продыху»
Артем рассуждает: теперь чиновников лишили хоть какой самостоятельности, а пророссийские активисты не дают им продыху. Он сомневается, что сейчас расходуются деньги на сохранение наследия, связанного с историей Великого Княжества Литовского или Речи Посполитой. Скорее, большинство средств будет идти на восстановление объектов Отечественной войны и времен Российской империи.
«Это по сути идеология, а культуры не много. Очевидно, это политический заказ из-за влияния Москвы», — считает собеседник.
Он вспоминает, как, когда учился в Академии управления, преподаватели курса «Идеология белорусского государства» говорили, что ее у нас нет.
«Им очень трудно было признать, что идеология — это Лукашенко. Что он говорит, то и идеология», — отмечает Артем.
Он рассчитывал, что эмиграция не затянется надолго. Надеялся в 2021 году вернуться.
«Беларусь все больше попадает под влияние России. Общество задавлено жуткими репрессиями. Поэтому заявлять, что еще немного и все будет хорошо — не совсем честно. Эмиграция может затянуться на несколько лет», — рассуждает бывший чиновник.
Он верит, что для Беларуси откроется окно возможностей. Это произойдет в результате социального напряжения внутри страны, вызванного экономическими проблемами.
Сам Брухан при таком сценарии хотел бы вернуться на государственную службу, заниматься вопросами сохранения историко-культурного наследия и изменять чиновничество.
«Наша Нiва» — источник качественной информации и бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ «НН»Смотрите также:
Ружаны — дворец-феникс с белорусским характером. Не раз он возрождался после разрушений и пожаров
